 | |||||||
 |
|
 |
|||||
 РЕКЛАМА |
 СОЦИАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. КУРС ЛЕКЦИЙЛекция 1. Социальная коммуникация до XX века: основные идеи о содержании общественных связей и отношений Представленные в лекции идеи и концепции мыслителей древности и философов классического этапа научного познания о сущности и формах взаимодействия людей в обществе показаны как опорные идеи, раскрывающие содержание социальной коммуникации, поскольку имеют свою принципиальную значимость в социально-философском дискурсе, посвященному анализу форм социального взаимодействия индивидов, социальных групп и общества в целом. Сосуществование людей в обществе объективно определяется многими факторами, среди которых выделяются такие параметры, как: определенная территория, в пределах которой живут и осуществляют свою деятельность индивиды, общности, социальные группы; тип деятельности в системе общественного разделения труда; общие экономические интересы и хозяйственные связи. Но также людей объединяют и факторы духовного порядка, как их определяет В.С. Барулин, «сознательно-духовные факторы общности»: общий язык, традиции, социально-психологическое чувство «мы», ценностные ориентации, идеологические установки и т.д. [5.,С.85]. Вне зависимости от того, какой из указанных факторов становится определяющим, общественные связи и отношения возникают объективно, на основе разнообразных взаимодействий между людьми. Тем самым, общество, его социальные институты, социальные группы и личности оформляются особыми взаимодействиями, благодаря которым «… общество воспроизводится, изменяется, обновляется как некое целое» [12.,С. 54]. В таком понимании общества как целого, ведущую роль обретают общественные связи и отношения, построенные на прочувствованном и осмысленном взаимодействии личностей, на основе взаимного согласования целей, действий, убеждений в процессе общения и коммуникации [17.,С.51-56]. В свою очередь, различные формы общения и коммуникации по-разному применяются на каждом из уровней общественной системы. Поскольку они опосредуют как наличные, так и формирующиеся общественные связи и отношения, их социальная компонента (статусные и ролевые позиции индивидов) детерминирует выбор средств, опосредующих общение и коммуникацию; задает правила и стандарты для различной целенаправленной деятельности; обуславливает идейные основы взаимодействия. Непреходящий исследовательский интерес мыслителей прежних эпох и современных ученых к содержанию, сущности и формам взаимодействия людей в обществе обусловлен местом и ролью общения и коммуникации в жизнедеятельности людей. Наиболее значительной она становится в моменты согласования целей деятельности и интересов личностей, общностей и групп; в процессе установления, сохранения и расширения общественных связей и отношений и в результате функционирования социальных институтов. Как подчеркивает Н. Гоноцкая: «Сущее достигает полноты своего бытия, высшей точки своей актуальности тогда, когда оно становится тем, по поводу чего достигается согласие. «Общение есть способ бытия, бытие имеет коммуникативную структуру» означает, что категорией, выражающей бытие, является целостность – совокупность связанных друг с другом моментов, которые не имеют смысла вне целого, но вместе с тем не теряют множественности и различий, не сливаются в однородное единство» [9., С.44]. Можно заключить, что отношение общения и коммуникации к другим социальным явлениям характеризуется тем, что они являются «невидимыми нитями», связывающими людей в процессе различных видов их деятельности в единую живую ткань социальной реальности. Связанность людей передачей информации, практическими действиями и взаимопониманием всегда была предметом социально-философского дискурса. При этом следует отметить, что до современной эпохи основным понятием в социально-философском дискурсе был термин «общение», а термин «коммуникация» стал применяться, начиная с 50-х годов XX века, и первоначально обозначал способы и средства связи при передаче информации между людьми, находящимися на дальнем расстоянии. Первые представления о структуре общественных связей и отношений людей, опосредованных формами общения, были обозначены еще в древних мифах, в которых наряду с вопросами возникновения мирового порядка и божественных законов, сохраняющих его незыблемость, ставились вопросы, связанные с познанием смысла человеческой жизни и этических норм, определяющих отношения людей. Свидетельства меры их упорядоченности и сложности сохранились до наших дней в письменных источниках древности, соединяющих комплекс религиозных и мифологических представлений с нормами, ритуалами и культовыми обрядами. В Древней Индии очень сильна была традиция устной передачи священных текстов, основанная на особой практике запоминания и сохранения первоначального смысла. Письменное оформление эти тексты обрели в первые века нашей эры. Само формирование и предназначение текстов обусловлено социальными основами индийского кастового общества, в котором общественное положение индивида зависело от принадлежности к одному из сословий (варн): высшей (брахманы и кшатрии), средней (вайшьи) или низшей (шудры). Именно она определила социальную компоненту коммуникации как иерархически заданную по отношению к Божественному Слову, при которой лишь высшая варна брахманов наделялась исключительными полномочиями знакомить остальных со священными текстами, совершать жертвоприношения и важнейшие обряды. Поэтому и структура священных текстов была иерархически организована. Древнейшими сочинениями являются веды - священные тексты, которые традиция рассматривала как шрути (услышанное) и считала результатом божественного откровения. Этико-правовые предписания и ритуальные тексты составляли другую часть традиции - смрити (запомненное) – или предание. Ведийская литература содержит космогонические, свадебные и похоронные гимны, в которых отражаются фрагменты хозяйственной деятельности населения, обычаи и нравы, а также магические заклинания, использовавшиеся в повседневных обрядах [6.,С.30-35].Так, «Ригведа» своей ритуальной стороной обращена к различным группам жрецов во главе с хотаром; а «Атхарваведа» нацелена ни домашние обряды и домашнего жреца. В магических гимнах «Атхарваведы» отражаются события жизни древнеиндийского общества - политическая организация, хозяйственный уклад, социальные отношения, семья и быт. В ней имеются гимны о благополучии человека, позволяющие судить о хозяйственной деятельности, земледелии и ремеслах, гимны о единогласии в собрании и успехах правителя, защите брахманов, свадебные тексты, заклинания против болезней. В брахманах – текстах преимущественно ритуального содержания – основное внимание уделено описанию церемоний, политической организации, статуса правителей, также в них указывается роль народных собраний, положение отдельных социальных групп («Шаталатха-брахманы»). Отдельная группа текстов – упанишады – представляют собой религиозно-философские трактаты, построенные в форме бесед, рассуждений, поучений, мифов. Особой группой текстов стали сутры – это часть литературы, примыкающая к ведийской, в которой содержатся сочинения с толкованиями вопросов религии, философии, науки, этики, повседневной жизни. В них также были включены предписания, затрагивавшие домашние обряды и правила семейной жизни, регламенты социальной жизни человека, определявших положение различных групп населения, их взаимоотношения с государством и т. д. [6.,С.41]. На основе сутр постепенно возникла обширная литература шастр — научных и политических сочинений, а также сборников наставлений этического и этико-правового характера — дхарма-шастры. Как уточняют Г.М. Бонгард-Левин и Г.Ф. Ильин: «дхарма-шастры были своего рода кодексами, брахманскими сборниками поучений и предписаний для членов различных социальных групп. Вместе с тем указанные тексты содержат и правовые нормы (в том числе в области уголовного и гражданского права), сложившиеся в результате длительной практики государственного управления. Создавались эти сборники определенными брахманскими школами, претендовавшими на общеиндийскую значимость, имевшими, возможно, только локальное значение» [6.,С.41]. В Древнем Китае общинная организация общества также оказала влияние на характер социальной коммуникации. Мыслители Древнего Китая, размышляя над вопросами этической и социальной иерархизации, обосновывали необходимость сохранения структуры общественных отношений, способствующих образованию государства и социального порядка. В качестве единицы социальной составляющей в жизни древнекитайского общества выступала организация цзун-цзу или клана. Как отмечает В.А. Рубин «это была патронимическая организация, объединявшая происходившую от общего предка группу родственных семей, между которыми существовало иерархическое подчинение, но которые в то же время были связаны общностью интересов» [21]. Поскольку считалось, что цзун-цзу несет ответственность за действия всех своих членов, то этим объясняются и примеры истребления всего рода, если кто-либо из членов обвинялся в тяжких преступлениях. Такой характер связи между социальными рангами и родственными связями сформировал и укрепил представление об идентичности семьи и государства. Вся особенность сложившихся общественных отношений и связанных с ними форм общения и коммуникации отражается в учении виднейшего мыслителя Древнего Китая Конфуция. В работе «Лунь Юй (Беседы и суждения)», посвященной его высказываниям, приводятся изречения о ритуалах и принципах, которые понимаются не только как правила вежливости и благопристойного поведения, но и как определенный порядок дипломатии и управления [13]. Соблюдение данного порядка означает не только выполнение определенных правил; в понимании Конфуция сюда входило и принятие ценностей, в этих правилах воплощенных. Ритуалы вместе с музыкой образуют основу китайской социальной традиции: культуру, обозначаемую словом «вень». Как поясняет В.А. Рубин, смысл данной категории для древнекитайского мышления весьма значительно, поскольку в отличие от европейских языков в древнекитайском полностью отсутствует категория времени. Если в европейских языках сама форма глагола указывает на то, происходило ли что-то в прошлом, происходит в настоящем или будет происходить в будущем, в древнекитайском языке для этого необходимо упоминание каких-то конкретных имен и событий. При такой структуре языка исчезает принципиальная разница между прошлым, настоящим и будущим, время представлено как плоскость заполненная образцами и событиями, которые дают возможность ориентироваться, но само время не имеет значений «прошлое» и «будущее». Отсюда, с одной стороны, как бы постоянное «присутствие» фигур прошлого; с другой - глубоко укоренившаяся привычка к приведению исторических прецедентов. Поэтому возникает уникальная пространственно-временная координация социальной компоненты коммуникации: деятель становится воплощением определенного качества, а его имя становится обозначением исторического примера. Поэтому и возникает образ-фигура, олицетворяющая собой сочетание ряда добродетелей, понимавшихся как путь мира, человеколюбия и культуры в противовес пути войны. Эти нравственные ориентиры сформировали понимание огромной роли, какую играет культура в жизни отдельного человека и всего общества и стали серьезным конституирующим началом в системе общественных отношений Древнего Китая [21]. С уважением к основам социальной традиции всегда связано почтение к тем, кто эту традицию передает - к старшим, и, в первую очередь, к собственным родителям. Добродетели сыновней почтительности Конфуций придавал первостепенное значение, считая ее основой всех остальных добродетелей, и прежде всего человечности. На втором месте среди семейных добродетелей он называет уважение и любовь к старшим братьям. Такая оценка сыновней почтительности способствовала тому, что в Китае эта добродетель стала пользоваться исключительным социальным престижем. Все традиционные обычаи и нравы народа воплощали этот принцип. Поскольку государство рассматривалось как большая семья, добродетель послушания должна была найти себе место и среди качеств, характеризующих отношения между правителем и подданными. Представление о том, что государство не что иное, как большая семья, определяет взгляды Конфуция на важнейшие проблемы общественного устройства и, в частности, его отношение к закону. Он считал, что законы никакого значения для улучшения общества не имеют. Важно лишь, чтобы во главе государства стоял хороший правитель, воспитывающий народ своим примером и действующий на него при помощи добродетели и правил благопристойности: «Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться [от наказаний] и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится» [13]. С того времени в китайской политической мысли появляется представление о двух противоположных методах управления: при помощи правил благопристойности, воплощающих всю традиционную систему нравственных и культурных ценностей, и при помощи законов, означающих неукоснительное и жестокое регулирование. Правила благопристойности, среди которых отмечались уважение, смирение, покорность, повиновение и субординация по отношению к старшим и лучшим стали ценностями конфуцианства, обеспечившими ему впоследствии положение государственной идеологии. В Древней Греции же существовало осознание закона и конституции как основных регламентов жизни полиса. Взаимообусловленность людей определялась строго предписанным местом в общественной иерархии, и закреплялось социальными и религиозными табу. Античная социально-философская мысль по праву считается началом европейской традиции осмысления человеческого общения. Мыслителями поднимался широкий спектр вопросов, составляющих ее содержание: правила свободного обсуждения, политические диспуты, судебные разбирательства; ораторское искусство и обучение ему; софистические словесные манипуляции и поиски истины в философских аргументах. Речь и слово стали объектом самостоятельного изучения и впервые было обозначено расхождение между словом как носителем бытия и словом как средством манипулирования смыслом. Инструментом выявления расхождений между словом как носителем истины и словом, оторванным от бытия, был, предложенный Сократом, диалог, с помощью которого восстанавливалась истина [9.,С.12]. Древнегреческие мыслители одними из первых отметили противоречивость процессов социальной жизни. Прежняя племенная форма организации жизни закрепляла племя в качестве наивысшего значения для индивида, без которого он ничего из себя не представлял, именно из этой основополагающей установки возникло и укрепилось значение общественной группы в становлении и индивида, и общественных отношений в целом. В силу этой данности мир рассматривался как некая единая целостность, процессы в котором рассматривались, по выражению К. Поппера, «либо как протекающие внутри этого сооружения, либо как процессы его строительства или поддержания порядка, нарушения или укрепления равновесия между элементами структуры, считавшейся в своей основе статичной. Все эти процессы считались циклическими» [20]. Отражение данных представлений содержится в идеальном типе общества, изображенного Платоном. Он был чрезвычайно увлечен вопросом о том, какими должны быть отношения между людьми, определяемые как идеальное общество, и каким воспитанием люди должны быть подготовлены к устройству и сохранению такого общества. При этом он стремился сформировать представление об общественном устройстве, которое содержало бы в себе идею совершенной сущности, не знающей упадка. Идеальное общество Платона основано на главенствующем принципе справедливости, который определяет занятие и положение граждан государства в соответствии с уровнем их нравственности и видом работ, которые они выполняют. В соответствии с данным принципом, каждый гражданин идеального общества, обладающий определенными способностями, получал род занятий и определялся в соответствующий класс (земледельцы, ремесленники, купцы; воины-стражники; правители-философы). Как указывает Платон: «Мы еще вначале, когда основывали государство, установили, что делать это надо непременно во имя целого. Так вот это целое и есть справедливость или какая-то ее разновидность. Мы установили и после все время повторяли, если помнишь, что каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним, из того что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен» [19.,С.232]. Распределение граждан по их положению в обществе осуществляется Платоном на основе двух принципов: в соответствии с выполняемыми обязанностями и в соответствии с нравственными задатками. Постулируя полное единомыслие в отношениях между классами и гражданами идеального общества, Платон полагал всеобщность как главное основание жизнедеятельности классов и граждан в идеальном обществе. Такое видение всеобщности у Платона обусловлено пониманием самого общества как субъекта свободы и высшего совершенства. Именно для достижения такого совершенного состояния и необходимо полное единомыслие его классов, достигаемое воспитанием в гражданах нравственных качеств, способных привести их к этому единству и единомыслию.Тем самым он исключал необходимость собраний граждан на агоре, поскольку истина уже открылась правителю-философу. Как видим, платоновское понимание общественных связей и отношений основано на признании всеобщности как главенствующего закона и все возможное многообразие проявлений человеческой деятельности, в том числе общения и коммуникации, подчинено пониманию общества через этот принцип. Иная трактовка содержания общественных связей и отношений содержится в работах Аристотеля, который в труде «Никомахова этика» так указал на свою позицию: «…и хотя и Платон и истина мне дороги, однако священный долг велит отдать предпочтение истине» [2.,С.8]. Анализируя высшее благо в общем (в идее), относительно общественных связей и отношений он высказывает следующую мысль: «все общения стремятся к тому или иному благу, причем больше других и к высшему из всех благ стремиться то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством или общением политическим» [3.,С.4]. Опираясь на количественную определенность «общения» как формы связей людей, он далее определяет следующие его виды: семью; селение (колония семей); общество, состоящее из нескольких селений. Если для первого вида характерно общение, возникающее из родственных отношений и единства собственности, для колонии семей – обмен только необходимыми предметами, то для общества характерно обмениваться результатами труда посредством некой общей ценности. Само же общение возможно благодаря речи, посредством которой человек способен выражать «… и то, что полезно и что вредно, равно как и то, что справедливо и что несправедливо» [3.,С.5-7]. Аристотель одним из первых мыслителей рассмотрел содержание структуры сообщения в работе «Риторика» [4.,С.13-21]. Древнегреческий мыслитель постулирует три основные положения: учение об этосе, патосе и логосе. Этос - оратор (докладчик, говорящий), который передает сообщение. Патос - чувства и эмоции, которые вызывает сообщение у слушателей. Логос - доказательство того, что вызванные у слушателей эмоции являются адекватной реакцией; некое рациональное обоснование, которое содержится в сообщении в явно (или неявно) выраженном виде. Гений Аристотеля заключается в том, что данная структура неоднократно привлекала внимание ученых и активно ими исследовалась. Так, участники Йельской группы (К.И. Ховланд, У. Дж. Мак-Гир и др.) во второй половине XX века провели серьезную научную работу по адаптации идей Аристотеля к массовым коммуникациям и разработали концепцию обучающего сообщения [25]. Средневековая христианская традиция внесла свой вклад в осознание сути общественных связей и отношений, поскольку актуализировала личностное начало общения. Преломляя свои слова и действия через отношение к Богу – Высшему Абсолюту и, следовательно, Высшей Личности, христианин выстраивает свои отношения с другими людьми как братьями и сестрами во Христе. И в этом значении его связи и отношения становятся наполненными духовными принципами высокого порядка, что определяет не только повседневную жизнь членов христианской общины, но и будущую потустороннюю жизнь как переход к иной форме общения - пребывание в Едином и Божественном. В виду этого следует отметить, что средневековая традиция диалога между общающимися всегда опосредована Божественным. Оно, выступая Посредником между ними, определяет и саму суть отношений между ними. Так, Августин Блаженный описывает эту особую связь: «Впрочем, Он Посредник не потому, что — Слово: ибо бессмертное и блаженное Слово бесконечно удалено от злополучных смертных, а потому, что — человек. Этим самым Он показал, что для достижения не только блаженного, но и делающего блаженным блага мы не должны искать иных посредников, которые бы могли облегчить нам путь к нему; ибо блаженный и подающий блаженство Бог, сделавшись причастным к нашему человеческому роду, указал нам кратчайший путь для приобщения к Его божеству. Освобождая нас от смертности и злополучия, Он приводит нас не к бессмертным и блаженным ангелам, чтобы через общение с ними и мы были блаженны и бессмертны, но к самой Троице, через общение с которой блаженны и сами ангелы. Таким образом, соблаговолив принять образ раба, умаленный по сравнению с ангелами, Он в образе Божием пребыл выше ангелов и стал путем жизни в преисподней, будучи жизнью для небес» [1.,С.431]. Само же общение индивида с Божественным уже не является диалогом, а становится отдельной сообщающейся формой коммуникации через откровение, воспринимая и внимая Источнику, в котором уже заключены бытие и истина, а человек получает высшее знание, прислушиваясь к нему. Идеализированные общественные отношения отражены в работах утопистов конца эпохи Возрождения Т. Кампанеллы и Т. Мора. Каждая из этих работ создавалась в кризисные периоды смены религиозно-политических условий жизни людей средневековой эпохи и стали воплощением социальных ориентиров, которые и до настоящего времени продолжают оставаться актуальными. Подобно идеальному обществу Платона, и в Городе Солнца и в Утопии, всеобщей истиной обладает правитель (Метафизик) или избираемый князь. Но общественная структура в целом строится на взаимном согласии и соблюдении договоров: «…Следовательно, утопийцы признают необходимым соблюдать не только договоры, заключенные между частными лицами, но и общественные законы о распределении удобств жизни, то есть материала удовольствия, которые, руководясь правилами справедливости, опубликовал добрый государь или утвердил единодушным согласием народ, не угнетенный тиранией и не обманутый коварством» [16]. В процессе воспитания и образования подрастающего поколения особенное значение имеет личное участие старших членов общины, воспитателей и учителей, но также и наглядные выразительные средства: тексты, изображения, описывающие все имеющиеся сведения о мире, обществе и человеке, – нанесенные на стены зданий. Это позволяет подрастающему поколению воспринимать знания и нравственные принципы не только через систему обучения, но и в непосредственной жизненно-бытовой обстановке. Применительно к современному обществу, данное средство коммуникации еще не используется в таком потенциале воздействия. Учитывая то влияние, которое оказывает наглядная информация на человека, можно сказать, что современные наглядные средства коммуникации (внешняя реклама, баннеры, пилоны и т.д.) используются крайне ограниченно – в основном только в коммерческих целях при продвижении товаров и услуг. Как видим, идея наглядных средств коммуникации, была весьма привлекательной и полагалась утопистами не просто как средство информирования населения о производимых благах, но и как средство, активизирующее познавательное, художественное, нравственное восприятие личности. В социально-философской мысли Нового времени и эпохи Просвещения состояние общественных связей и отношений изучалось в ракурсе проблемы упорядоченного, согласованного «естественного состояния» общества, тем самым свершился переход от идеи общественного устройства, основанного на теологических доктринах к воззрениям, опирающимся на разум и опыт. Становление этого нового типа общества было отражено в трудах Т. Гоббса, Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо. При всех имеющихся различиях в содержании определения «естественного состояния» общества, общим для этих мыслителей является понимание некоего согласованного взаимодействия людей в обществе – «общественного договора». Так, Т. Гоббс в основе общества видит согласие интересов, возникающее как преодоление «естественного состояния» людей, понимаемое им как вражда, а общественная власть есть сила, способная устранить его недостатки, а также все споры и беспорядки. В теории Дж. Локка «естественное состояние» понимается как равенство людей в их естественных правах, таких как: жизнь, здоровье, свобода, имущество, - а «договор» возникает на основе уважения этих прав. Французский мыслитель Ж.-Ж. Руссо, опираясь на идеи Т. Гоббса, Дж. Локка и других мыслителей, формулирует свое видение состояния «общественного договора» как «объединенный народ», который и есть «суверен», единственный правитель, именно он и является гарантом правильного и полезного развития всех членов общества. Теряя свои «естественные» права на свою собственную свободу, тем не менее, человек обретает гражданскую свободу и право собственности на все, что имеет [24.,С. 55-99]. Тем самым новый социальный порядок общественного устройства полагался как закрепленный на основе демократических принципов и регулируемый нормой закона. Сама суть идеи «общественного договора» предполагает способ выражения этого «договора» посредством общения на уровне всего общества на основе выражения интересов каждого. Классики немецкой философии углубили понимание «общественного договора» раскрывая всеобщий характер общественных связей и отношений на основе нравственного принципа. В своем категорическом императиве И. Кант сформулировал всеобщий нравственный закон, действительный для всех людей: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству» [11., С.46]. Тем самым он обозначил состояние общественного согласия как производное от разума человека. Данная мысль была представлена и в «Философии духа» Г. Гегеля, который, показывая процесс развития абсолютной идеи «от естественного сознания до чистого понятия», формулирует положение, что сам результат развития не может быть познан без понимания «результата вместе с его становлением», то есть его предшествующей историей [8.,С.49]. Становление рассматривается им в трех аспектах: 1) как синоним развития; 2) как процесс создания предпосылок предмета, возникающего на их основе; 3) как характеристика начального этапа уже возникшего предмета. Отмечая важную роль трудовой деятельности, в жизни людей и формировании их сознания, он также понимает человека как результат его собственного труда. Тем самым, общее понимание истории Г. Гегеля складывается из понимания истории как совместной деятельности индивидов, а природы их сознания – как общественного продукта, результата и процесса их деятельности. При этом ключевыми понятиями являются понятия права, моральности, добра и зла, нравственности, семьи, гражданского общества, государства, всемирной истории. Значение идей немецкой классической философии заключается в том, что в отличие от предыдущих периодов мыслители выделили общественное сознание и сделали его объектом рассмотрения в многообразии форм, проявляющихся на разных уровнях общества. Обнаружение процесса их взаимодействия между собой и другими социальными сторонами жизни дало развитие представлений у следующих поколений ученых, мыслителей и общественных деятелей. Поворотный антропоцентрический взгляд на суть общественных связей и отношений представлен в философии Л. Фейербаха. Он, раскрывая глубокое содержание процесса осознания человеком своей собственной природы, следующим образом обозначает свою позицию: «Моей первой мыслью был Бог, второй – разум, третьей и последней – человек» [23., С.15]. Провозглашая человека подлинной реальностью во всех проявлениях его переживаний, Л. Фейербах также обнаруживает и свойственную индивиду неполноту, незавершенность, потребность во встрече и общении с Другим. Тем самым он открывает пространство отношений «Я» - «Ты». Этот антропоцентрический взгляд на суть связей между людьми – обусловленность Другими – сделал возможным дальнейшее выявление множества человеческих отношений во всем его разнообразии. Особый вклад в развитие представлений о детерминантах общественных связей и отношений внесли К. Маркс, Э. Дюркгейм, М. Вебер. Рассматривая человека как общественное существо, К. Маркс акцентировал внимание на проблеме столкновения экономических и политических интересов индивидов как представителей разных классов. Проведенный им анализ внутренних противоречий, возникающих между производительными силами и формами общения, в результате фиксирует трудовую деятельность людей как основу изменения и развития общественных связей и отношений. Становление нового типа общества - гражданского общества – согласно подходу К. Маркса, образуется процессом производства и порожденной им формой общения в процессе последовательно сменяющихся стадий – формаций. Оно полагается результатом развития и перехода предыдущих общественных систем из одной в другую: «ни одна общественная формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества» [15.,С.7]. Поэтому главенствующее место в общественно-производственной системе занимают отношения собственности и соответствующие им отношения распределения, в основе которых лежит разделение труда. В свою очередь, этот процесс становится основой для возникновения классовых отношений и различных форм сознания. На основе вышеуказанного делается логическое заключение, что и развитие таких социальных образований как собственность, состояние общественного сознания и соответствующие ему формы общения также развиваются через моменты этого перехода из одной стадии в другую, возникая из недр предыдущих типов. Тем самым постулируется принцип детерминированности способа общения способом производства: «В действительном мире общение индивидов зависит от их способа производства…» [15.,С. 389]. Само «…понимание истории заключается в том, чтобы исходя именно из материального производства непосредственной жизни, рассмотреть действительный процесс производства и порожденную им форму общения» [15.,С.36-37]. Так, для натурального хозяйства было характерно общение, осуществляемое посредством личных контактов, а развитие товарно-денежных отношений объективно приводит к развитию массового общения. Капитал, который стремиться завоевать все большее пространство в качестве рынка, ломает локальные границы общения и, будучи измеряемым через вещественную денежную форму, делает контакты между людьми косвенными и обезличенными. В связи с этим можно отметить и тот факт, что реальные исторические процессы революционной смены власти и установление «диктатуры» пролетариата привели к коммуникационному парадоксу. Он заключается в том, что антагонистический характер отношений между классами, при котором отрицается возможность «общественного договора» некоторым естественным ходом свободной полемики и дискуссии устанавливать состояние общественного согласия, приводит к революционной ситуации. В таком состоянии общественного сознания актуализируется воззвание к широким массам по устранению существующих противоречий фактически насильственным путем и тем самым получили свое распространение односторонние декларативные способы общения, такие как агитация и пропаганда. Акцентируя свое внимание на социальных фактах как детерминантах общественных связей и отношений, Э. Дюркгейм, полагая социальные факты основой социальной жизни, подразделял их на морфологические и духовные. Морфологические социальные факты составляют «материальный субстрат» общества, это: физическая и моральная плотность населения (частота контактов между ними), наличие путей сообщения, характер поселений и т.д. Духовные или нематериальные факты – это «коллективные представления», составляющие в совокупности коллективное или общее сознание, которое имеет различные формы (религия, мораль, право). Опираясь на эту идею, Э. Дюркгейм наделял общество физическим и моральным превосходством над индивидом и в тоже время указывал на двойственное положение самого индивида. С одной стороны, это существо индивидуальное, а с другой – общественное: «В каждом из нас, сказали мы, есть два сознания: одно, общее нам со всей нашей группой, которое, следовательно, представляет не нас самих, а общество, живущее и действующее в нас; другое, наоборот, представляет то, что в нас есть личного и отличного, что делает из нас индивида…» [10]. Характер общественных связей и отношений, согласно идее Э. Дюркгейма, формируется путем достижения консенсуса или «социальной сплоченностью». Консенсус выступает в двух видах: 1) механической солидарности и 2) органической солидарности. Так, Э. Дюркгейм отмечает: «В первом то, что называют этим именем, есть более или менее организованная совокупность верований и чувств, общих всем членам группы это коллективный тип. Наоборот, общество, с которым мы солидарны во втором случае, есть система различных специальных функций, соединенных определенными отношениями» [10]. Органическая солидарность характерна для современного типа общества, в котором обмен человеческой деятельностью, ее продуктами предполагает зависимость людей друг от друга. Консенсус детерминирует разделение труда. Соответственно разделение труда выполняет функции интегрирования индивидов, обеспечение единства социального организма, формирования чувства солидарности. Солидарность, в представлении Э. Дюркгейма, является моральным принципом, высшей универсальной ценностью. Непосредственно не затрагивая вопросы социального общения, тем не менее, он отмечает, что в основе взаимодействия индивидов находятся договорные отношения или «договорная солидарность»: «…существует своеобразный consensus, который выражается в договоре и который в высших видах представляет важный фактор общего consensus'a. Необходимо, значит, чтобы в этих самых обществах договорная солидарность была как можно тщательнее защищена от всего, что может ее нарушить» [10]. Сохранение социальной солидарности обусловлено разделением труда и воспроизводящимся социальными связями, которые теперь строятся на новой основе, поскольку прежние узы, связывающие индивида с его семьей, с родной землей, с традициями и коллективными обычаями группы утрачиваются. Современный индивид изменяет свою среду, способен жить в другом месте более автономной жизнью, определяет более самостоятельно свои дела и свои чувства. Тем самым происходит все возрастающий объем социальной жизни и, вследствие этого, индивидуальных сознаний. Далее Э. Дюркгейм делает заключение, которое акцентирует внимание на количественном аспекте социальной солидарности: «Ибо, так как они становятся объемистее, так как интеллект становится богаче, деятельность разнообразнее, то, чтобы нравственность оказалась постоянной, т.е. чтобы индивид остался прикрепленным к группе с силой, хотя бы равной прежней, необходимо, чтобы связывающие его с ней узы стали сильнее и многочисленнее» [10]. Система представлений о содержании общественных связей и отношений М. Вебера не только отличается оригинальностью теоретических концептов, но и тем, что находится в прямой полемике как с представлениями К. Маркса, так и с идеями Э. Дюркгейма. Размышления о природе современного ему капитализма приводят его к пониманию категории «ценность» как установки той или иной исторической эпохи, как свойственные этой эпохе направленности интереса. «Интерес эпохи» он оформляет в идеальный тип, теоретический конструкт. Он не извлекается из предметной эмпирической реальности, а конструируется как теоретическая схема. Основой понимания содержания идеального типа является сформулированная М. Вебером категория «социального действия»: «Социальным» мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него» [7., С.4]. Такой тип взаимодействия ученый называет «общностно ориентированным действием», компонентом которого является смысловая ориентация на ожидание определенного поведения других. В зависимости от целевой установки «ожидания» индивид либо «приходит к соглашению с другими», предполагая, что и они в свою очередь выстраивают встречные ожидания, либо ориентируется на субъективно полагающуюся «ценность» содержания собственных действий как таковых. Целерациональные действия составляют содержание общественных связей и отношений в различных общностях, институтах и союзах и обусловлены рационально направленными и регулируемыми целями. Ценностно-рациональные действия предполагают сознательную веру в безусловную собственную ценность определенного поведения. [7., С.31-35, С.90-95]. Принципиально новое понимание общественных связей и отношений связано со становлением неклассических подходов в философии. Оно возникло из представления о том, что действительность – индивидуальна, а, следовательно, и не может быть рационально обоснована. Этот «переворот» содержания был сделан С. Кьеркегором, который в противопоставление «объективизма», составляющего содержание диалектики Г. Гегеля, выразил «экзистенциальную» диалектику личности. Так, им обосновывается необходимость выбора личностью одного из двух типов существования: «эстетического» или «этического» - и соответственно жизненной позиции. Как поясняет философ, в условиях общественного бытия и его истории действия индивидов «…вплетаются в порядок вещей, который поддерживает все наличное существование… Но это более высокий порядок вещей, который так сказать, переваривает свободные действия и соединяет их воедино в своих вечных законах, есть необходимость, и эта необходимость как раз и составляет движение в мировой истории» [14.,С. 613] Но для каждого индивида свойственно и «внутреннее действие», которое «принадлежит ему самому и будет принадлежать ему во всей вечности; история или же мировая история не могут отнять у него этого действия, действие это следует за ним – либо к его радости, либо к печали» [14., С. 614]. Согласно позиции философа, внутреннее действие индивида всегда связано с осознанием им своего «этического начала». Содержание «этического начала» С. Кьеркегор определяет следующим образом: «эстетическое в человеке – это то, благодаря чему он непосредственно является тем, кто он есть; этическое же начало – это то, благодаря чему он становится тем, кем становится…» Тот, кто действует, исходя из этического начала, «подымается над мгновением» и «пребывает в свободе» [14., С. 617] Значение «этического начала» содержится в его самоценности для индивида: «У каждого человека, как бы мало одарен он ни был, какое бы подчиненное положение в жизни ни занимал, есть нормальная потребность выработать для себя некое общее мировоззрение, некое представление о смысле жизни и ее цели» [14., С. 617]. Представленные идеи и концепции мыслителей древности и философов классического типа научного познания о сущности и формах взаимодействия людей в обществе показаны нами в связи с их принципиальной значимостью в социально-философском дискурсе. В недрах классических подходов в социальной философии были сформулированы системы представлений-образцов, определяющих соизмерение и понимание основных аспектов и сфер бытия: природы, общества, жизни людей, их деятельности, знания, идеалов и ценностей. Соответственно этому предстает и содержание общественных связей и отношений людей как структуры, основанной на некотором наборе общеобязательных принципов. В тоже самое время мы видим, что в каждом из представленных подходов содержится набор вопросов, ответы на которые приходится искать в новом раскрывающемся проблемном поле. Как ни парадоксально это выглядит, но в этом и заключается возможность развития взглядов и подходов на многомерные процессы современного социального мира: через их идейную связанность с прошлым. Современный философский интерес к социальной коммуникации определен новыми изменениями в структуре общественных связей и отношений, которые были произведены интенсивным развитием средств коммуникации. Процессы технологизации и автоматизации человеческой деятельности позволили перенести «центр тяжести» в общественных системах с процессов производства на процессы управления, в которых основное внимание уделяется именно организации процесса коммуникации. В современном обществе и сама социальная реальность рассматривается как особое поле коммуникативных взаимодействий, на котором происходят постоянные процессы формирования, структурирования и организации смыслов [18., С. 253]. Насыщенная «живыми потоками» осмысленного и прочувствованного взаимодействия социальная коммуникация способна стимулировать разви¬тие социальных форм деятельности людей, культуры, научно-техни¬ческого прогресса, а также способствовать росту инноваций в разных сферах жизни общества. Как воплощаются, выражаются и продуцируются социально значимые черты, связи и отношения индивидов, социальных групп и институтов, образующих современное общество; каковы перспективы новых форм социальной реальности в условиях информационного общества – эти вопросы составляют предмет нашего дальнейшего исследования. Список литературы: 1. Августин Блаженный. О Граде Божием. - Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. – 1296 с. ©Петрова Л.Р., 2014 |
