Как сошлись лебедь, рак и щука

В пятницу, 21 января, в Конгресс-холле состоялся долгожданный круглый стол по проблемам изобразительного (и некоторых других видов) искусства. Его вели советник президента РБ по культуре Олег Киреев, председатель рескома профсоюза работников культуры Александр Кузьменко и модератор стола Игорь Тонконогий, главный редактор журнала «Рампа».

Вначале мы прослушали заранее заготовленные доклады о состоянии дел на сегодняшний день, чтобы затем приступить к свободным прениям. К сожалению, не все докладчики сразу уловили формат встречи – по советской привычке к формальной отчетности некоторые выступающие прочли слишком гладкие доклады о достижениях, хотя нынешнее время требует совсем другого, а именно – озвучивания реальных проблем и решения конкретных задач. После отчетных выступлений председателя Союза художников Хатипа Фазылова и особенно - Рашита Зайнетдинова, декана факультета изобразительных искусств УГАИ им. Исмагилова, Олег не выдержал и призвал всех к большей полемичности. После этого дискуссия пошла живее.

А подискутировать действительно было о чем: ведь и у этого искусства накопилось множество проблем, которые нужно решать не то что в первую очередь, а прямо-таки срочно! Например, вопрос о расширении территории БГХМ им. М. Нестерова, о котором подробно рассказала искусствовед Светлана Игнатенко. Много лет идет борьба за постройку нового здания, потому что красивый, но слишком старый особняк Лаптева давно мал для огромной музейной коллекции музея. Чертились чертежи, предлагались эскизы… Но до реального строительства так и не доходило. Сейчас в деле наметились некоторые перспективы и все собравшиеся поддержали докладчика, понимая, что расширение единственного художественного музея в городе – это важно для всех художников, работы которых экспонируются в выставочных залах музея.

Джалиль Сулейманов (Училище искусств) и Рамиль Мустаев (ДХШ №1) сосредоточились на нуждах своих учебных заведений: в училище, например, не хватает мастерских, компьютерных классов для дизайнеров и другой материальной базы. О детских художественных школах, как о первой важной ступени для будущих художников, говорили много: о выселении школ из хороших помещений, о принудительной автономии и многом другом.

Академик-оппозиционер Сергей Краснов произнес пламенную речь об удручающей ситуации с мастерскими, об отсутствии в городе филиала Академии художеств. В его словах было много радения за дело, но, к сожалению, конструктивный диалог с докладчиком, как и с другим известным оппозиционером, художником группы «Чингисхан» Василем Ханнановым, вряд ли возможен. Сам Краснов до конца стола не досидел, не выслушав ответных реплик оппонентов, исчез за дверью. Василь Ханнанов, обвинив многие институции в бездействии, вызвал лишь беспорядочную перебранку. Как говорится, проблемы нам в общих чертах известны, как нам их решить, именно этот вопрос больше интересовал присутствующих.

Люди несколько иного склада – Рамиль Кильмаматов (кинофотоклуб «Агидель») и Дамир Ялилов (Ассоциация фотографов «Красивый мир») поделились с присутствующими планами по созданию Дома фотографии. Лично для меня стало новостью, что для него уже выделено здание, но в связи с архитектурными проблемами, пока не может эксплуатироваться. Кильмаматов подчеркнул необходимость Дома фотографии рассказом о том, как пропадают бесценные фотоархивы старой Уфы только потому, что наследники умерших фотографов не знают, кому эти свидетельства нашей истории передать на хранение. Меня обескуражило, что от Союза фотохудожников никто не только не выступил, но и не появился вообще. Более живой институцией оказался даже Союз дизайнеров, о котором мы не так уж и много слышим – от него присутствовал Марс Ахмадуллин, который вошел и в Рабочую группу (об этом позже).

Интересно было послушать и Владислава Пегова, президента Творческого Союза художников РБ – альтернативного официальному СХ РБ, продолжающего свое существование еще с советских времен. Он высказал критические замечания по поводу уродливости и многочисленных ошибок в нашей городской скульптуре (например, у памятников Загиру Исмагилову, Акмулле). Кстати, я как-то раз делала детальный разбор действительно очень небрежного памятника Исмагилову (http://community.livejournal.com/ru_ufa/22393.html). Вопрос о том, кто должен утверждать проекты скульптур (художественный и общественный советы) и почему заказы достаются определенному кругу скульпторов, а не путем тендера, был поддержан и другими участниками стола, но пока остался открытым.

На этом председатель не остановился и подверг справедливой критике закрытость выставочных комитетов, которые отбирают наших художников для участия в международных проектах. Мимоходом он упомянул и скандал, проникший пару лет назад даже на страницы уфимской прессы. Тогда на выставку башкирских художников в Штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже был осуществлен единоличный отбор работ искусствоведом И. Н. Оськиной (в то время возглавлявшей Отдел искусств в Министерстве культуры и национальной политики РБ). В газете «Труд» Пегов публично обвинил куратора и Союз художников в коррупции, лоббировании своих интересов, отсутствии открытого конкурса и выставкома, учитывающего мнения различных групп художественного процесса.

От себя добавлю, что описанная ситуация является типичной для нашего закрытого арт-процесса. Нужно ли говорить, что эта нездоровая атмосфера вредит прежде всего самим художникам – присутствуя на выставкомах от Союза художников, замечаю одну и ту же ситуацию: на них присутствуют лишь искусствоведы из БГХМ им. М. Нестерова и авторитетные художники старшего поколения. Такой состав, безусловно, хорош для академических выставок, но вреден для выставок, например, молодежных. Все групповые молодежные выставки от Союза последних лет были, не побоюсь этого слова, провальными. Потому что в заявленных номинациях «Видеоарт», «Инсталляция», даже «Фотография» не участвовал практически никто. Молодые художники, наученные горьким опытом, когда всех, кто приносит работы в «сомнительных» в глазах академистов жанрах, просто отбрасывают, как нежелательные. Очевидно, что художники академической школы, которые присутствуют на таких выставкомах в качестве экспертов, должны разбираться еще и в видеоарте! Тогда почему бы не пригласить других специалистов, сделать выставкомы более открытыми, полемичными? Ведь на результаты закрытой процедуры – молодежные республиканские выставки – жалко смотреть, кажется, что дело происходит в 50-е годы ХХ века. Нужно ли говорить, что наше искусство в большинстве своем не экспортируемо?

Отсутствие взаимодействия между союзами искусствоведов и художников стало темой моего микро-выступления. Музей Нестерова – СХ РБ – ТСХ РБ – Ассоциация искусствоведов России (АИС) – творческие объединения художников – галереи – вузы. Налаживание этих связей между собой позволит преодолеть закрытость любых арт-процедур, расширит кругозор. Тогда можно будет задумываться о Центре современного искусства, о котором обмолвился Олег Киреев в качестве приоритетной задачи. Но, безусловно, то, что представители всех перечисленных групп благодаря усилиям советника по культуре сошлись за одним круглым столом – уже огромное достижение, первый шаг. Ведь часто наши искусствоведы, имея идеологические разногласия, предпочитают не вести публичные дискуссии, а просто не здороваться друг с другом…

ПС: Тут же, на круглом столе, каждая институция выдвинула по кандидату в Рабочую группу из 20-ти человек, которая будет учитывать все пожелания круглых столов, оформлять их письменно и доводить до сведения Министерства культуры. Я вошла туда как кандидат от башкирского отделения АИС. Первая встреча Рабочей группы состоялась 24 января, в 12 часов, в Конгресс-холле.

Автор: Кристина Абрамичева