гражани вот действа янко круль албанскай знаминитава албанскава паэта брбр сталпа биржовки пасвиченае ольги ляшковай здесь ни знают албанскава изыка и бискровнае убийства даёт действа па ниволи бис пиривода так как албанский изык с руским идёт ат ывоннава вы наблюдети слава схожыи с рускими как та асёл балван галоша и таму падобнае на патаму шта слава албанскии смысл их ни рускай как та асёл значит (па нуже смысла ни приважу) и таму падобнае пачиму ни смучяйтись помнити шта вот изык албанскай
Ничего не напоминает? Наверное каждый человек, сколько-нибудь длительное время проведший в рунете, хоть раз да сталкивался с подобным специфическим написанием слов (например сайт Udaff). Зародившись в московской субкультурной среде «падонков», это нарочитое презрение к орфографии вскоре стало модным и чрезвычайно распространённым. Но вместе с последователями тенденция обрела и множество противников, было много споров, создавались коалиции вроде «я пишу по-русски» в ЖЖ и тому подобное. С тех пор уже прошло достаточно времени, дискуссия утихла, «падонки» малоактивны, тем более пора сформировать отношение к «албанскаму изыку», чему может помочь следущяя информация: пнглуи мглунафх Ктулху Р’лайх угахнагл фтанг.
Открывающая статью цитата взята из пьесы 1916 года «Янко круль албанскай» «одного из самых радикальных деятелей русского и французского авангарда» Ильи Зданевича. Совпадения с современным интернет сленгом налицо, значит зачинатели такой манеры письма были знакомы с творчеством малоизвестного Ильязда (литературный псевдоним Зданевича). А это подразумевает довольно подробное знание по крайней мере поэзии футуризма, возможно самой адекватной тому времени и источающей наибольший заряд психического здоровья среди других поэтических направлений «серебряного века». Стоит также вспомнить о произведённой в 18 столетии реформе русского языка, в результате которой писать стали не так, как слышится, а по правилам, хотя «живая речь есть первое и истинное состояние языка… Раздробление же на слова и правила есть мёртвый продукт учёного анализа, а не естественное состояние языка».
Это совпадение выступает как общедоступная иллюстрация захватывающего процесса проникновения элитарной культуры в широкие массы. Около ста лет несовпадения с идеологическим курсом и невостребованности Зданевича закончились. Его жизнеутверждающие творческие установки наконец воплощены значительным количеством людей, а значит: пнглуи мглунафх Ктулху Р’лайх угахнагл фтанг.
«Поэзия русского футуризма», Санкт-Петербург 1999
